Construction V: Reality – мощный удар по усталости от однообразия metropolis style ивентов.

Где-то фест апеллирует к уму, где-то - к сердцу. К страсти ритмичного бодимувинга – на всех мыслимых уровнях. Чего стоил один только рейв в ДК Ильича, на чьих сакральных «коммунистических» подмостках происходило лучшее танцевальное бесовство этого сезона. Про Залупина молчу – душили катарсические рыдания.

Выставки в галерее Артсвіт, Доме архитектора и Художественном музее – вот мой главный интерес. Подогретый персоналиями, там отметившимися. Мне, естественно, зашло. Но одно меня сильно донимало: а, где, собственно, кураторские экскурсии и «артист-токи» - непременный вроде бы атрибут contemporary art in public space. Очевидно же, что 90% посетителей на открытии выставок по-честному пришли социализироваться. А суть дискурса прошла мимо.

Физически ощущая недостаточную «апроприацию» людьми сложносочиненных концептов, с тем же недоумением лезла к художникам. Они не возражали (надо бы поговорить), но и не видели беды: и 10% понимающих – мегарезультат.

А потом я побеседовала с Добрыней Ивановым и успокоилась.

«Когда мы снимали видео Алины Якубенко «Кикимора», народ реагировал, в общем, спокойно. Показывать средний палец нынче стало аналогом приветствия. То есть обыватель без излишнего пафоса дал понять, что заметил нас. Очертил, так сказать, для себя – «Вон долбоебы. Ну, ок».

Резюме: «долбоебы» (то бишь мытци и сочувствующие) всегда себя четко обозначают в пространстве и взаимно притягиваются. А остальным – орбитальное кружение, энтертейнмент, эстетский кайф или, на худой конец, галочка в графе «приобщился».

Положение обязывает, так что попытаюсь все же обозначить тот важный рывок на фесте в будущее искусства, об отсутствии проблесков которого очень хорошо написала в своем паблике Алиса Ложкина (жеванный-пережеванный, подражательный, салонный арт).

Рассуждения о том, а не живем ли мы все в симулякре, - настолько общее место уже лет надцать, что я их отметаю как досужие (моя личная пресыщенность здесь плещет в полной мере). Но с неизбывным любопытством примериваюсь к иллюстрированию этих спекуляций.

NON-PLACE

Первый чувствительный укол получился при разглядывании «глянцевых» фотографий трубопрокатного процесса, подсмотренного Митей Чуриковым, автором проекта «Non-place», в местном industrial monster НТЗ «Интерпайп». Проект, между тем, подпираем мощным антропологическим базисом. Там, где антропология становится полем, инструментов или отправной точкой для арт-проекта – я тут как тут. Да еще в такой концептуально спорной подаче.

Термин «не-место» (non-lieux) ввел Марк Оже, этнограф, антрополог, автор Не-места. Введение в антропологию гипермодерна. Он обозначает «особые места, обычно архитектурные или технологические сооружения, предназначенные для массового использования, но не сохраняющие никаких или почти никаких следов пребывания людей и взаимодействия людей с этим сооружением».
«Не-места», в массе своей транзитные (аэропорты, торговые центры, дороги), лишены смысла, в них человек находится временно. «Номадический» характер пребывания в таких пространствах определяет и отношение к ним — человек не придает им особенного значения, в отличие от, например, дома. Они, по мнению Оже, - символ гипермодерна, «продукта и агента современного кризиса социальных отношений и создания личности через подобные отношения».

Короче, слабые отпечатки мимолетных остановок, шлейфы и прочее нестойкое послевкусие транзитов, которое мгновенно обволакивает нас коконом тугих пространств и так же быстро исторгают из себя. Попутное обаяние не-мест. Еще один оммаж случайным лакунам в шизофренической стабильности.

«Любые формы субъективной оседлости оборачиваются философским и политическим шовинизмом».

Нам ли не знать.

Заводы, по мнению Мити, – те же «ничейные пространства», влекущие его своей эстетикой. Но, зайдя на эту территорию с намерением очередной субъективации эстетики, Митя нарушает их «безразличие» к визитерам. Ибо он создает событие, вступая в явное социальное взаимодействия с «non-place». Здесь я начинаю с автором спорить – завод вряд ли можно обозначить «не-местом» для его работников. Они в нем событийно и эмоционально сильно увязают. А вот для Мити – да, завод в силу «не-резидентного пребывания» не является частью личной биографии и не обладает уникальным смыслом. А потому позволяет выстроить некую исследовательскую дистанцию, и, возможно, – «производственно-социальную» метафору вышеупомянутого гипермодерна. Дальше – дебри умозаключений, если есть желание, развивайте их сами.

ПС. Кирпичные инсталляции и деревянные заводские болванки, многих смутившие своей невнятной принадлежностью к выставке, – все-таки, часть проектного дискурса:
«Как говорил Кабаков, тотальная инсталляция. Объекты, перетекающие из одной работы в другую. Кирпичи, к слову, связаны и с городом, и самой тематикой. Очень украинский элемент».

Аудитория самообразования

Проект Даниила Галкина «Аудитория самообразования» - художественно и концептуально явленный ужас перед тотальным несоблюдением норм и стандартов. Интерпретированный в ключе пресловутой «Уловки-22» - неписаный закон, который освобождает учреждение от любой формы ответственности и ставит человека в абсурдное положение, лишая его понимания истинного смысла деятельности данной организации. Главный принцип бюрократического всевластия, вяжущий нас абсурдом взаимоисключающих нормативов.

«Подозреваю, какую папку ни возьмешь и пойдешь с ней проверять любой объект – отклонений бездна. Разорвать бы этот порочный круг, бесконечную цепочку взяточничества - через серию таких «самоосвіт». О пожарной безопасности, например – отчего так, а не иначе. Или наружной рекламе, визуальном шуме. И чтобы в какой-то момент произошла коллаборация со зрителем, пополняющим библиотеку личных историй на тему уловки-22».

Поскольку локация обставлена как классическая учебная аудитория, визитеры сделали первое, что призывало к интерактиву – стали оставлять на доске послания. Back to school. Автор менее всего ждал подобного фидбека, посчитав его проявлением инфантилизма. Подтекст фрустрации понятен – не с этими людьми разрывать порочные круги. Боюсь, протестный месседж проекта дошел не до всех. А вот был бы artist talk по свежим следам, глядишь, кто-то и возбудился бы в нужном направлении.

Ушел в эстетский туман прекрасный в своем сильном и абсолютно близком мне посыле проект «Благоустройство территорий». Засилье «бездуховных» муралов как часть административной политики джентрификации – это проблема. Качество самих рисунков и выбор фасадов, ими покрываемых – повод для отчаяния.

«…І хто б там слухав якихось арт-критиків. Бо нехуй. Самі розбираємось, хоча переважну більшість життя курили коровячий кізяк у самокрутках з газети "Вєсті" і не можемо знайти навіть хуя у себе в трусах. Така б трагедія була. Але не буде. Бо у нас нормальні санкціоновані мурали, все як має бути, вишиванкі, пташечкі, рибки. Все хорошо» (Олекса Манн).

Просветительский запал Даниила впечатляет. Арт в такой репрезентации – тот самый «тихий яд», отравляющий благодушный серфинг по красивым картинкам.

Все его проекты очевидно метамодернистские. Да, здесь и здесь – про…бы. Но мы не столько иронизируем, сколько рефлексируем на тему про…бов, и размышляем на тем, как добиться их нивелировки. Нет здесь никакого слияния реального/виртуального. Рамки некомпетенции, жлобства, жульничества четко обозначены и грубо вторгаются в наш бытовой эскапизм. От них в симулякре не спрячешься. Как человеку, тяготеющему к высочайшей степени абстракции, такой лобовой социальный посыл, может, несколько и претит. Но как урбанисту – очень даже.

К слову, аудиовизуальная инсталляция коллектива Korinsky, льющая свой поток этажом выше, не имела отношения к проекту Галкина. Между тем, noise, скомпилированный из отзвуков днепровского энвайронмента, прекрасно ложился на критический урбанизм «Аудитории».

То, что есть

Те же городские «области тьмы», только более эфемерные – на выставке «То, что есть» студии «12345678910», работающей в области критического дизайна и искусства (Никита Момот, Евгений Образцов, Анастасия Омелич) в Доме архитектора.

Полевые исследования «достижений народного дизайна» - малых архитектурных форм, созданных руками резидентов в меру их эстетических предпочтений. Тема неисчерпаема – как неисчерпаема страсть народа к украшательству хабитата (подножными средствами за ноль копеек). Вот где раздольно изучать принципы «пост-оптимальности» и «пара-функциональности». В самом их «аналоговом» проявлении.

Остроумный «Альбом фиксации жевательных резинок под партами аудитории № 510 Приднепровской академии строительства и архитектуры» - просто песня! Безупречно выполненные чертежи расположения «жевачек» под партами, с осторожностью листаемые зрителями (белые перчатки прилагаются) – метафора непростых отношений между студентами и академией. Собственно, пространственное воображение можно развивать и таким анти-гигиеничным способом. Форма-то – архитектурные чертежи – самая для преподов релевантная.

Интригующий research. Излагаемый с угрюмостью страдающих снобов. Не надеющихся ни на какое понимание. С удивлением обнаруживающих, что людям интересно. Взаимное оживление – и у авторов, и у публики. Остроумие – универсальный язык.
Если все эти наработки объединить в арт-бук, исследование получит законченный вид арт-проекта, к чему, авторы, видимо, и стремятся.

Человек с белым флагом

Комментарий автора (Добрыня Иванов):

Это просто какой-то человек, которого мои знакомые встречали в разных местах страны. Я его увидел в Ужгороде, в ходе экспедиции, культурологического исследования (декоммунизация и ее последствия для провинциальных музеев). Чем-то (особого покроя штанами, что ли) похож на тренера по йоге. Он уверенно прорезал собой пространство. Видно, что у человека есть цель. Мне кажется, что он движется в абстрактный центр нашей родины. В метрополию. Мы его встретили в Днепре, когда снимали «Кикимору» Алины. В контакт с ним не входили. Незачем. Это просто интересная, но попутная история, которая где-то началась. Уникальна разе что повторная случайность этой встречи. Приехал в Днепр и снова на него напоролся. Из чего уже получается хроника. Человек во времена войны бегает с белым флагом. Средний палец может стать более грозным жестом...

Обопрусь и я на философию. О таких «номадах» писал Фуко, выстраивая образ «идеального интеллектуала», который не знает, где он был вчера и куда его занесет завтра. В не-знании и неважности этого знания в принципе и видится широко шагающий по миру призрак неопределенности постсовременности.

Вперед, вверх, во все стороны

Однако мир вяжет нас многими способами. На что мы отвечаем ускользанием технологического порядка. VR – вот где номаду раздолье. «Быть везде, не сходя с места».

Об этом, собственно, проект группы Fantastic Little Splash «Вперед, вверх, во все стороны» (Лера Мальченко, Александр Ганц). Группа работает с видео, 3D графикой, цифровыми пространствами. С феноменом VR-культуры.

Это 19 минут видеофиксации деятельности VRChat. Трехмерное пространство, где можно влиться в существующие миры или создавать свои. Игроки в нем взаимодействуют посредством 3D моделей, которыми они могут управлять с помощью VR-шлемов и контролеров.

Ребята с азартом новичков провалились в самые глубины, ибо затягивает. Подкупало все, вплоть до полной неважности твоей внешности, пола и бэкграунда. Впервые становишься тем, кто ты есть на самом деле. Вынырнув на каком-то этапе, решили, что это тянет минимум на исследование. Дальше они уже действовали более хладнокровно – погружаясь и дистанцируясь попеременно.

«Open call на участие в резиденции стал стимулом для превращения любопытства в сознательный продукт, со своей «прогрессией» и нарративом. В рамках резиденции наснимали кучу видео. Но вещь получилась «академическая», сухая. Не передавался эффект игры.
Сделали новое видео, способное передать одновременность, акустичность, неструктурированность происходящего. Все, что свойственно социальным медиа. Эстетика хаоса. Вязкий дурной сон. Приключение линейного героя в нелинейной вселенной.
Воображаемый road movie, в конце концов. Неореализм виртуальной реальности, где-то близкий по своей философии с итальянским неореализмом 50-х годов.

https://www.facebook.com/FantasticLS/videos/479130682526752/

Мы писали с участниками чата интервью. Зачем они здесь? Новый ли это опыт коммуникации? Оказалось, что многие этого не осознают. Просто еще один вид тусы. Хотя это абсолютно другой опыт взаимодействия. И те, кто играет в VR-шлемах, это признают. Но самое главное наблюдение - спустя какое-то время ты начинаешь ощущать тактильные галлюцинации. Фантомные прикосновения. Нам изначально было интересно человеческое измерение происходящего. И мы получаем ярчайшее его проявление в таком очевидном желании - прикоснуться, погладить, обнять. Не имея шанса на реальные ощущения.
Тотальное желание "тактила" VR-чатящихся и есть главная загадка. Мозг игнорирует очевидную невозможность реальных касаний. Хотя уровень графики не ахти какой. То есть, условности достаточно, чтобы мозг так легко обманывался. Эта невозможность – и есть последняя граница, однажды прорвав которую, мы сотрем любые границы вообще».

А пока авторы предлагают «пользователям» суррогат - розовые силиконовые штучки, слепки этих иллюзорных прикосновений. И мы охотно мнем их в руках, заложники архаичной «сенсорной депривации».

Возможно, совсем скоро мы будем поглядывать на этот мир исключительно через очки дополненной реальности, но встречаться, чтобы обсудить увиденное, вряд ли прекратим.
See you at the next Construction!



Фото: автора статьи и Construction V: Reality