После известных событий (см. «Маша и Миша в вишневом саду» на http://vimeo.com/56621338) Миша остался один. Маша еще какое-то время потаскалась с ним, а потом ей это надоело, и она исчезла, оставив на память дешевую косметику и мерзкого вида тряпки. Миша осунулся, съежился и сразу как-то очеловечился. Вместо морды у него обозначилось личико лилипута – невнятного возраста, со следами не то раннего увядания, не то просто некрасоты. Однажды Миша подошел к зеркалу и нарисовал себе ресницы. Затем напялил выцветшую розовую юбку Маши типа «нап..к». Нашел себя непристойно привлекательным и одновременно убогим до тошноты. «Тлетворно разложился», резюмировал Миша, творчески скомпилировав два известных клише («тлетворное влияние» и «моральное разложение»). Никак иначе он объяснить этот поступок не мог, но одно понял четко – пора в большой мир. Познавать его, а заодно и себя. Даже такой неискушенный в вопросах гендерной самоидентификации медведь, как Миша, догадывался, что эти трансвеститские замашки – признак того, что в прошлые годы он был сильно зажат. И правильно, что Маша его бросила. Скучно ей было с ним, задротом и цивилом (так Маша ласково его называла в минуты когнитивных диссонансов, спровоцированных Мишиной удивительной дремучестью). Короче, Миша поковырял внутри себя большим когтем правой лапы и осознал, что в нем таится богатющий внутренний мир и склонность к порокам самого дерзкого свойства. Только надо дать этому всему повод выйти наружу.

Сгоряча Миша решил испробовать шаблонные соблазны, как-то: наркотики, свальный грех и чтение эзотерической литературы (последнее в топ-списке guilty pleasure Мише показалось особенно извращенным). Полигоном для «апробации» соблазнов стал курортный поселок с зубодробительным названием «Железный Порт».

Увы, кончил Миша пошло, как кончают все начинающие разложенцы – романтическими вздохами на морском берегу в обществе блондинки, на чей зад он неосторожно возложил трепетную лапу. Блондинка живо откликнулась на этот жест, и Миша только через три дня вынырнул из липкого водоворота «большого взаимного чувства». Нужно отдать Мише должное: он возлагал лапу и на мужской зад. Но был так крепко бит по сусалам, что эксперименты в этой области решил отложить до более толерантных времен.

Отодрав себя от утомительно нимфоманистой подруги, Мишель подался вглубь поселка – перевести дух и подумать, чем «заесть» послевкусие трехдневного блуда. Душа хотела иных, нетелесных впечатлений. В брожениях своих Миша наткнулся на заброшенный пансионатик с интерьером в стиле «Back in the USSR» и решил – вот оно, место для очищения и причащения. К каким-то другим тайнам, не связанным с царством Сатаны. Бедный Мишель. Не знал он, что Железный Порт – эдем для проклятых, где пропасть ни за грош – самое что ни на есть плевое дело. И корчить здесь из себя святого Антония, бегущего искушений, есть дурной тон и вообще «не по понятиям». Только Маша могла бы провести его по местным дьявольским садам без ущерба для психосоматики. Но ее рядом не было, а фолкнеровские черные звезды уже исступленно сияли в безбожном небе ЖП.

Короче, попался Миша. Переступил порог пансионата – и весь остальной мир для него закончился. Дом оказался ловушкой, и сколько ни стучал он лапой в окно, призывая бредущих мимо отдыхающих освободить его из плена, никто не замечал его отчаянных рож, не слышал безумных криков…

А однажды Миша увидел себя в зеркале висящим на оконном карнизе и все, наконец, понял – миссия закончена, он постиг и жизнь, и свое предназначение, и самое главное – нашел то устойчивое положение, когда ни покинувшая его Маша, ни потуги на продвинутость, ни даже богатый внутренний мир не имеют никакого значения. Небывалый покой снизошел на Мишу. Болтаться в петле, пусть даже в отражении, - это такое облегчение. Грандиозный триумф странгуляционной борозды над конвульсиями нездоровых амбиций… «ЖП, я – твой!» послал Миша воздушный поцелуй «зеркальному» висельнику и начал подкрашивать уже основательно потекшие ресницы…

фото: Ксения Келеберда