Пресс-релиз: «Отправной точкой для проекта стала идея о том, что культура коренится не только языке, одежде, кухне или традициях, но и в теле. То есть в том, каким способом человек (его тело) выполняет те или иные повседневные бытовые действия. Подготовительный процесс работы над спектаклем занял почти год, в течение которого хореографы наблюдали за жителями своей страны, делая видеозаписи и зарисовки, которые затем отправляли друг другу. Дальше процесс повел хореографов еще дальше и они стали обращать внимание на особенности языка и перевода тех или иных выражений, связанных с движением. Особый интерес вызвали пословицы и поговорки и смысл, который вкладывают в обмен одеждой в разных странах и культурах. В результате у нас получился спектакль-рассуждение о том, что нас отличает и что делает нас одинаковыми. Говорят, танец - универсальный язык, понятный без перевода жителям всех континентов. Так ли то? А что если копнуть чуть глубже и сделать танцем не сложно схореографированные движения, а те, которые мы выполняем каждый день абсолютно неосознанно? Что нового мы узнаем друг о друге?»
Не пропасть культур, но скорее разное восприятие жизни, тех самых обыденных вещей, поведенческих паттернов
Самое тяжелое, что вообще можно пытаться делать в хореографическом искусстве – поиск нового языка. Любое осознанное сценическое движение первично, тогда как текст и речь все же вторичны. Впрочем, найти особые, ни с чем неповторимые хореографические движения можно и в реальной жизни, стоит лишь внимательно к этим простым, доведенным до автоматизма движениям тела, присмотреться. Собственно, именно такого рода перенос обыденной пластики на сцену мы и видим в совместной американско-украинской постановке «Shirts & Shoes» хореографов Антона Овчинникова и Питера Кайла.
Правда, следует заранее уточнить: сперва эти самые обыденные движения были зафиксированы на камеру. Потом они были разъяснены для будущих перформеров в виде текста, при переводе поневоле приобретя новые смысловые оттенки, а уже после – были разработаны хореографические этюды с участием более чем 20 персонажей. Пропущенные через такое плотное сито увиденного, написанного и переведенного, хореографические движения, само собой, лишились точности, ясности, конкретности, зато приобрели совершенно новое, индивидуальное прочтение. «Shirts & Shoes» это, если угодно, танцевальный вербатим, тем более что и сами перформеры по ходу действия проговаривают монологи про себя, тоже ставшие результатом длительных наблюдений.
Самое тяжелое, что вообще можно пытаться делать в хореографическом искусстве – поиск нового языка. Любое осознанное сценическое движение первично, тогда как текст и речь все же вторичны. Впрочем, найти особые, ни с чем неповторимые хореографические движения можно и в реальной жизни, стоит лишь внимательно к этим простым, доведенным до автоматизма движениям тела, присмотреться. Собственно, именно такого рода перенос обыденной пластики на сцену мы и видим в совместной американско-украинской постановке «Shirts & Shoes» хореографов Антона Овчинникова и Питера Кайла.
Правда, следует заранее уточнить: сперва эти самые обыденные движения были зафиксированы на камеру. Потом они были разъяснены для будущих перформеров в виде текста, при переводе поневоле приобретя новые смысловые оттенки, а уже после – были разработаны хореографические этюды с участием более чем 20 персонажей. Пропущенные через такое плотное сито увиденного, написанного и переведенного, хореографические движения, само собой, лишились точности, ясности, конкретности, зато приобрели совершенно новое, индивидуальное прочтение. «Shirts & Shoes» это, если угодно, танцевальный вербатим, тем более что и сами перформеры по ходу действия проговаривают монологи про себя, тоже ставшие результатом длительных наблюдений.
Здесь возникает интересный сам по себе творческий контекст. В процессе подготовки все участники будущего спектакля побывали как бы в двух равнозначных ролях: наблюдателей и наблюдаемых. Зритель же оценивает готовый сценический материал исключительно с позиции первого, и его финальная интерпретация напрямую зависит от уровня собственного понимания (нужно учитывать, что историю создания постановки авторы рассказали не до, а после).
Благодаря своей многослойности «Shirts & Shoes» воспринимаются и как перформанс as is, уместный в рамках формата демонстрации среди разнообразия contemporary art (отсутствие четкой линии сюжета даже в плюс), и как спектакль, тем более что все премьеры этой работы происходят на традиционных сценических площадках. Постановка обладает взвешенными эмотивными, коннотативными, поэтическими и метаязыковыми функциями.
Здесь не предполагается деструкция языка; не лишенный самоиронии текст в теле постановки сшивает физические структуры. На первый взгляд сугубо бессюжетная рефлексия имеет внутреннее развитие, с сильными эмоциональными находками, но без излишеств. Всё-таки никаких постмодернистских цитат Кастелуччи или Фабра.
Здесь не предполагается деструкция языка; не лишенный самоиронии текст в теле постановки сшивает физические структуры. На первый взгляд сугубо бессюжетная рефлексия имеет внутреннее развитие, с сильными эмоциональными находками, но без излишеств. Всё-таки никаких постмодернистских цитат Кастелуччи или Фабра.
Хотя первое что прочитывалось буквально из проговариваемого и хореографически сформулированного текста - разница/сличение между американской и украинской ментальностью и телесными практиками. Не пропасть культур, но скорее разное восприятие жизни, тех самых обыденных вещей, поведенческих паттернов. То, что можно назвать «украинскостью» в теле постановки, существует в виде народной песни про «сорочки та черевики», при этом в языке всё-таки обнаруживаются аналоги тех или иных поговорок или пословиц типа «Своя рубашка ближе к телу». Именно внезапная скупость языка открывает новые возможности для реализации коммуникационных функций телу, которое под воздействием музыки меняется, пластика тела это в первую очередь способность не быть самим собой. Или быть, но постигая все новые и новые возможности собственного тела.
Я вчера подпитала свою маниакальную страсть к «говорящим», прекрасным деталям /частям/ зарисовкам тела. Снова и снова уходила от концепции (простите, лето плавит мозг), потому что смотрела на спину Виктории, от её лопаток невозможно было оторвать глаз - они шептали, спрашивали, отвечали. Слушала бы вечно. У Ирины повествование вели стопы, открывали совершенно новые грани эстетики движения. Шея и ключицы Ярослава вырывали его с корнями из материального, физического контекста, выводили на взлётную полосу, к другой, невесомой, гармонии. Руки Лены – стаи птиц, взорвавших клетку. Антон и Питер вели этот поток энергий от мысли к такту, от идеи к погружению и всё дальше, дальше.
Красивые люди, спасибо, что делитесь…Не будет здесь у меня разбора концепций, анализа актуальности и прочего. Чистая благодарность.
Marina Escape
Спектакль создан при поддержке Фонда Гражданской Дипломатии Посольства США в Украине в честь 25-летия дипломатических отношений между Украиной и США.
Фото: Юлия Манукян
