ЛЯЛЬЧИК: Главное в моей жизни это, конечно, я и я в искусстве. Я помню, как нарисовала в школе картинку с туманом, а училка ни хрена не поняла и поставила «три». Я так рыдала и долго по ночам думала, как бы эту училку по ИЗО обоссать в подъезде. Но мама сказала, что это у меня настоящее искусство, а училка мыслит шаблонно и недостойна моего гения. И повесила туман на ковер. Булавкой пришпилила.

ЛЕША: Я тоже в детстве рисовал – роботов в основном.

ЛЯЛЬЧИК: Когда я немного выросла – так, лет до восьми - я стала писать стихи. Мама всегда просила их гостям прочитать. А в школе не просили. Я их там в школе вообще всех призирала как умственно отсталых индивидуумов. А потом я выросла и пошла в институт. Теперь я читаю стихи с городских сцен и пишу в сети про разный такелаж за деньги. У меня крепкая современная семья. И будет еще крепче. Чего же добились они?

ЛЕША: А  хуй его знает!

ЛЯЛЬЧИК: А ты, Леша, чем в жизни заниматься будешь?

ЛЕША: Я уже занимаюсь.

ДРОН: Онанизмом.

ЛЕША: И кетамином.

ЛЯЛЬЧИК: Леша, у меня много очень талантливых и даже гениальных стихотворений про феминизм и мою биографию. А также про наши отношения и полиамурность. Ты можешь положить их на музыку, а потом на литературном вечере в голубой гостиной музея Лавренева спеть?

ЛЕША: Та за нефиг.

ЛЯЛЬЧИК: Я так рада! Дрончик, ты слышал? Леша будет петь мои стихи! Мы будем продвигать наши взгляды и тем самым формировать новое мировоззрение целых поколений. Это сила творчества.

ДРОН: Отлично, я за вас очень рад. А у меня есть стих про мой хуй, в контексте оранжевой революции. Можно он его тоже споет? Вот послушайте, это хайка:
«Мій хуй став помаранчевим,
а яйця блакитними.
Хто тепер зможе здолати цю ворожнечу?»