Уткнувшись лбом в грязное стекло сидишь и ни о чем не думаешь. «Балалайка» издохла и Ник Кейв на радость соседям, наконец, заткнулся. Стук колес пульсом отзывается в висках.  В наглухо закрытом, натопленном до одурения вагоне привычно воняет немытыми телами, едой и пролитым на пол алкоголем. А за окном проплывает «марсианский» пейзаж. Искалеченные временем пристанционные сооружения, чахлые деревья, рваные пятна недорастаявшего,  прошлогоднего снега. Земля, изрытая ржавыми экскаваторами.  Пикник на обочине. Зона.  Нечистое городское исподнее. Поезд сильно качает из стороны в сторону. Все уносится прочь. Конечная станция Peacedeath.